Уважаемые любители изящной словесности, я приглашаю вас на праздник! 16 апреля в Литературном салоне Аллы Дехтяр состоится творческий вечер замечательного русского поэта Владимира Гандельсмана.
Стихи Гандельсмана – великолепные образцы лирической поэзии. Лучшие строки поэта посвящены детству, матери, городу на Неве. Он родился и вырос в Санкт-Петербурге и, уехав из России, не смог расстаться с родным городом ни географически, ни, тем более, духовно. При этом поэзия Гандельсмана далека от слащавой сентиментальности. Скорее, это умудренная жизненным опытом ретроспекция, взгляд поэта на милый сердцу, но утраченный мир детства и юности. Как никто другой, Гандельсман умеет создавать особое поэтическое настроение. Может быть, поэтому его стихи так хочется перечитывать – особый дар, которым могут похвастаться немногие поэты!
Первая публикация Гандельсмана состоялась в 1991 году в журнале “Континент”. Потом пришел черед толстых литературных журналов. Примерно половина стихотворений Гандельсмана была впервые опубликована там – в “Знамени” и “Новом мире”, “Звезде” и “Октябре”, “Арионе” и “Вестнике”. И, конечно, книги. Их – больше пятнадцати. Самые известные: “Шум земли” (Тинафлай: Эрмитаж, 1991), “Там на Неве дом…” (Тинафлай: Эрмитаж, 1991; СПб.: Пушкинский фонд, 1995), “Школьный вальс” (СПб.: Пушкинский фонд, 2004), “Исчезновение” (СПб.: Пушкинский фонд, 2008), “Каменный остров” (Нью Йорк, 2009).
На вечере мы услышим старые и новые стихи поэта, а также переводы. Владимир Гандельсман ими занимается давно и успешно. Он переводил стихи У.Х.Одена, Льюиса Кэрролла, Эмили Дикинсон, Уоллеса Стивенса, Томаса Венцлова. В 2010 году в “Новом издательстве” вышел перевод Гандельсмана бессмертной трагедии Шекспира “Макбет”. Я попросил поэта рассказать о причинах, побудивших его взяться за “Макбета”:
– Когда-то в комментариях к роману Уильяма Фолкнера “Шум и ярость” (перевод О.П.Сороки) я прочел цитату из “Макбета”, указывающую на происхождение названия романа: “Жизнь – <…> рассказ, рассказанный кретином, полный шума и ярости, но ничего не значащий”. Это было очень давно, и, конечно, такие слова должны были произвести неотразимое впечатление на молодого человека. Не говоря о самом романе, замечательном и любимом поныне.
Прерву на время Владимира Гандельсмана, чтобы процитировать отрывок из его перевода, где обыгрываются эти слова – “шум и ярость”. В конце пьесы, когда Макбет узнает о смерти жены, он говорит:
Ей следовало позже умереть;
я время бы нашел для слова смерть.
Но завтра, завтра, завтра. Семенить,
пока отмеренная нить
дыхания не оборвется,
шажок-стежок, пока дурак не ткнется
всем своим прошлым в прах и пыль.
Сгинь, промельк жизни, лживый водевиль
с позерством и истерикой игры,
факир на час, лети в тартарары,
ты бред безумца, вздор, чье существо –
есть шум и ярость, больше ничего.
– Другим сильным впечатлением был фильм Акиры Куросавы “Трон в крови”, снятый по мотивам трагедии. Эти две частности в сочетании с желанием приблизиться к великим английским стихам привели меня к попытке перевести “Макбета”.
– Вас не смущало соревнование (пусть невольное) с предыдущими переводами?
– Я не взялся бы за перевод, если бы считал, что участие в соревновании с предшественниками безнадежно (знаю переводы А.И.Кронеберга, С.М.Соловьева, М.Л.Лозинского, Б.Л.Пастернака и Ю.Б.Корнеева – есть и другие работы, но я с ними не знаком).
– Как проходила работа над переводом, и как вы оцениваете результат?
– Работа над переводом была долгой, но счастливой. Оценить результат не могу. Никто себе не судья.
Владимир Гандельсман не первый раз приезжает в Чикаго, и каждая встреча с ним дарит удивительное чувство сопричастности к настоящей поэзии. Поэт говорит: “Отношение к Чикаго самое дружелюбное, поскольку его определяет отношение к Алле, вдохновительнице и организатору литературных встреч. Талант – это энергия, а ее энергия велика и притягательна. Ее заинтересованность в приглашаемом такова, что тот самовлюбленно начинает думать: а что, мне и впрямь есть что сказать людям. Поэтому – до встречи”.
Владимир Гандельсман любезно предоставил газете “Реклама” право первой публикации трех новых стихотворений и пообещал сюпризы на предстоящей встрече. Будем ждать!
Жизнь
Жизнь Христа, всем телом зрячего,
учит юношу горячего:
все, что есть на свете, – значимо.
Время ни слезы не выветрит.
Но из крестных мук навыворот
разбитные люди вынырнут.
Ночь с дыханием безропотным
и грозу с небесным рокотом.., –
все подменят смыслом крохотным.
Моря пьяного паломники,
счастья идолопоклонники,
все растащат на соломинки.
– Не желаем знать о “значимом”,
пусть случайно в прособаченном
мире выпадет удача нам!
Скорбный взгляд, склонясь с плеча Его,
учит старика печального:
в Божьем мире нет случайного.
Заграница
Заграница, маленькая смерть,
то витриной золота сияешь,
то раскладываешь чудо-снедь
(ты попался в каменную сеть
города, которого не знаешь),
то кольнешь лучом из облаков,
то на площади раскинешь рынок
и скользнешь меж храмов и домов
стайками аквариумных рыбок
с плеском чужестранных языков!
Может быть, заблудишься, листвой
приласкаешь, вовсе успокоишь
пестрою веревкой бельевой,
или мальчиков футбол устроишь,
двое на двое, на мостовой.
Но потом, при свете фонаря,
дверь гостиничную отворя,
беглое отставишь милосердье
и шепнёшь: вдохни нашатыря,
помни хоть о маленькой, но смерти.
Из Лидии Гинзбург
Что там – январь ли, март?
Гибнет блокадный хор.
Вот он, точный стандарт
жалости, горя, ссор.
Ближний сердцу не мил.
Тут не музыка сфер –
рациональность сил
и принятие мер.
Ближний вшами зарос.
Скоро ль ему конец?
Надо ставить вопрос
по-научному, спец.
Нет любви у меня.
Есть ответственность за
жизнь, если ты родня.
Плюнуть бы ей в глаза.
Это такой загон.
Функция, сущность, факт.
Это такой закон
и ритуальный акт.
Это буквальность, в рост
смерти. Ее творя,
входит Каменный ГОСТ
сжатого словаря.
Nota bene! Поэтический вечер Владимира Гандельсмана состоится 16 апреля 2011 года в 6 часов вечера в Литературном салоне Аллы Дехтяр в помещении Computer Systems Institute по адресу: 8950 Gross Point Road, Skokie, IL 60077. Справки по телефону – 773-275-0934.
Сергей Элькин,
