Новый, двадцать восьмой сезон Чикагского шекспировского театра открывается трагедией У.Шекспира “Король Лир”. Премьера намечена на 9 сентября. Постановку готовит режиссер Барбара Гейнс. На прошлой неделе была опубликована первая часть эксклюзивного интервью режиссера. Ниже – окончание нашей беседы.
Барбара Гейнс – не просто руководитель одного из крупнейших театров США. Она является одной из самых влиятельных женщин в американском театре. Приведу лишь некоторые из ее многочисленных титулов: член Шекспировского совета при театре “Глобус” (Лондон), Life Trustee Северо-Западного университета (Эванстон, штат Иллинойс), Офицер Ордена Британской империи (Honorary OBE), член консультативного совета по культуре при мэрии Чикаго, почетный доктор университета Бирмингема (Великобритания), Доминиканского университета и Lake Forest College (штат Иллинойс). При этом она обезоруживающе проста в общении и очень эмоциональна. На традиционный вопрос журналиста, как ей удалось создать Шекспировский театр, отвечает без промедления: “Я никогда не говорю “Я”. Как НАМ удалось создать театр! Мне всегда помогали люди, и я бы хотела поблагодарить их всех. И сейчас, репетируя “Короля Лира”, я всегда опираюсь на поддержку и помощь единомышленников”.
.
“Шекспир – самый яркий, самый современный драматург!”
– Какие ваши самые любимые спектакли в театре?
– Это все равно, что выбрать любимых детей. Я лучше назову вам мои любимые пьесы. Это “Король Лир”, “Троил и Крессида”, “Король Джон”, “Цимбелин”. А моя самая любимая пьеса – всегда та, над которой я работаю в данную минуту. Сейчас это “Король Лир”.
– Вы возглавляете Шекспировский театр. Вполне естественно, что Шекспир – первый и главный драматург театра. При этом складывается впечатление, что вы не слишком примечаете новую драматургию…
– Мы все время ставим новые пьесы. Весной 2015 года я выпускаю мировую премьеру мюзикла “Чувство и чувствительность”.
– Это роман Джейн Остин – английская классика XIX века.
– При этом это – новый мюзикл. Наша миссия состоит в том, чтобы ставить новые адаптации классических произведений наряду с самой классикой.
– Главное слово в вашем ответе – “классика”. Но я говорю о другой, новой драматургии. Предположим, я – молодой драматург, принес вам новую пьесу. Вы захотите с ней познакомиться?
– Я ее обязательно прочитаю. Если в ней будет обыгрывание классических тем, например, современная интерпретация тем греческих трагедий или остеновских сюжетов, можно будет говорить о ее возможной постановке.
– Вы опять говорите о классике…
– Я могу объяснить. Для меня слово “классика” означает “вселенная”. Темы классических произведений всегда универсальны. Душа Шекспира должна соприкасаться с душой других драматургов, которых мы ставим. Поэтому драматурги-нигилисты, не верящие ни во что позитивное, прославляющие только смерть и вечные муки, не подходят мне как режиссеру, и я не буду их ставить в нашем театре. Мне интересна эволюция духа. Это то, что составляет основное содержание драматургии Шекспира. Поэтому Шекспир для меня – по-прежнему самый яркий, самый современный драматург!
.
“В опере музыка – Бог”
– В 2010 году в Лирик-опере Чикаго вы поставили оперу Джузеппе Верди “Макбет”. Это был ваш первый оперный опыт. Как вам работалось над этим спектаклем?
– Это было замечательное время. Все в Лирик-опере были очень доброжелательны, все помогали мне. В опере участвовали около ста человек, а вместе с тем я вспоминаю, что ставить оперу мне было легче, чем работать на драматической сцене. Меня вела за собой музыка Верди. Она подсказывала, что делать дальше. В драматическом театре гораздо больше вариантов развития событий, а в опере музыка – Бог. Музыка Верди такая выразительная! Я помню, самым трудным моментом стала для меня сцена убийства Дункана в Первом акте. Музыка в этой сцене очень бодрая. Я еще подумала: “Как убийство может быть таким счастливым?” Я не знала, как поставить эту сцену, а потом решила: может быть, они любили свою работу?! Они репетировали убийства… В опере моим режиссером был Верди, а когда я ставлю Шекспира, я сама являюсь режиссером. Опера – совершенно другой вид искусства.
– В беседе со мной Томас Хэмпсон (Томас Хэмпсон – американский баритон, исполнитель партии Макбета в спектакле Барбары Гейнс. – Прим. автора.) сказал, что ему было очень интересно работать с вами. Вы обсуждали, анализировали каждую фразу, продумывали каждую сцену, объясняли…
– Я не объясняла – я задавала вопросы, мы вместе искали ответы, и подчас ответы были неожиданными для зрителей. Я нахожу музыку Верди в “Макбете” очень сексуальной. Первое решение: Макбет и леди Макбет хотят друг друга. Я обсуждала это с Надей Михаэль (Надя Михаэль – немецкая певица, исполнительница партии леди Макбета в спектакле Барбары Гейнс. – Прим. автора.), и она отказалась подобным образом трактовать их отношения. Но ведь леди Макбет манипулирует Макбетом? “О, вот это мне нравится,” – воскликнула Надя… В процессе обсуждения мы вместе приходили к общему знаменателю.
– Это ваш режиссерский метод – обсуждать с актерами характеры героев?
– Когда я начинала, я была диктатором, но со временем стала все больше и больше прислушиваться к актерам. У меня огромное количество идей. Когда я думаю о будущем спектакле, в моей голове уже есть его контуры. Как в кино, я вижу все сцены, все эпизоды. А потом начинается разбор пьесы. Мы сидим в репетиционной комнате, копаемся в характерах, предлагаем друг другу варианты развития образа. Мы обсуждаем. Что будет, если… Давайте попробуем так… Спектакль – это всегда диалог. Сначала – диалог режиссера с актерами, а потом актеров со зрителями.
– Как вы относитесь к мюзиклу на сцене драматического театра?
– Почему нет? Я обожаю мюзиклы, часто ставлю их. Дело не в жанре спектакля, а в том, как он поставлен. Если в пьесе есть глубина, теплота, свет, он вполне может существовать на драматической сцене. “Shrek”, “Seussical”, “Gypsy”, новый мюзикл “Чувство и чувствительность” – вот вам лишь некоторые примеры. (Барбара Гейнс называет мюзиклы Джанин Тесори, Стивена Флаэрти, Стивена Сондхайма, Пола Гордона. – Прим. автора.)
.
“Свободное искусство невозможно в условиях диктатуры”
– Если в репертуаре Шекспировского театра преобладают классические темы и имена, то в серии “Мировая сцена” вы предоставляете сцену для ультрасовременных, часто – радикальных театральных высказываний. Каков ваш критерий отбора театров?
– Яркость постановок. Мир театра не такой уж большой, и мы хотим показать в Чикаго все лучшее, что создано мировым театром. Мы хотим узнавать друг друга. Общего у нас гораздо больше, чем различий.
– Благодаря серии “Мировая сцена” зрители Чикаго увидели спектакли Малого драматического театра – театра Европы, Пикколо театро ди Милано, “Комеди Франсез”, коллективов из Шотландии, Ирландии, Австралии. Трижды мы видели постановки гениального Питера Брука!
– Два человека рассказали Питеру Бруку о нашем театре. Одним из них был сэр Питер Холл. Брук позвонил мне (я помню, он нашел меня в Лондоне) и сказал: “Мы должны познакомиться! Приезжайте в Париж”. Вскоре мы с Крисом (Крис Хендерсон – исполнительный директор Шекспировского театра. Подробнее о нем – в первой части интервью. – Прим. автора.) приехали к нему, встретились, и он предложил показать “Гамлет” на сцене в Чикаго. Потом он показывал у нас еще два спектакля: “Костюм” и “Фрагменты”. Питер Брук – уникальный режиссер заоблачных высот.
– Я хочу вас отдельно поблагодарить за приглашение на гастроли Белорусского Свободного театра и за помощь, которую вы оказываете этому коллективу. У меня особое отношение к этому театру. Я родился и вырос в Минске, был на спектаклях этого театра и даже не мечтал увидеть его на вашей сцене.
– Свободный театр – замечательный профессиональный коллектив. Для нас было огромной честью пригласить его на гастроли. Мы видели два спектакля этого театра и продолжаем поддерживать с ним контакты. Театр – искусство правды. Свободное искусство невозможно в условиях диктатуры… Я скажу то, что, возможно, вы не захотите публиковать. Путин – умный политик. Он понимает, что театр – сильный инструмент. Он поддерживает театры, помогая им материально. Театры попадают в зависимость от власти, и им трудно говорить правду. Они пытаются. В России богатейшая, возможно, величайшая в мире театральная история. Я желаю русскому театру мужества и выдержки. Несколько лет назад с “Дядей Ваней” у нас выступал замечательный Малый драматический театр из Санкт-Петербурга. Никто в мире так не ставит Чехова, как это делает Лев Додин со своими актерами! Мы надеемся, что впереди у нас будут новые встречи с театрами из России и Беларуси.
– Влияние каких режиссеров вы бы отметили? Я полагаю, Питер Брук будет в вашем списке?
– Обязательно. Питер Брук, Деклан Донеллан (он приезжал в Чикаго со спектаклем “Двенадцатая ночь”), Лев Додин. Каждый из спектаклей этих режиссеров изменяет наши представления о мире.
– Некоторые зрители жалуются, что спектакли на иностранном языке трудны для восприятия. Мол, приходится отвлекаться на субтитры…
– Порой постановки такие яркие, что вам даже не нужно читать перевод. Движения актера, его голос говорят вам все. В 1987 году я была в Чехословакии. Я не понимала ни слова по-чешски, но была потрясена спектаклями. Я поняла Брехта и Шекспира без перевода. Для театра не так важен язык.
.
“Приходите в НАШ дом!”
– Я тоскую в Америке по репертуарному театру…
– Здесь нет театральной традиции репертуарного театра. Я пыталась сделать нечто подобное. К сожалению, в Америке не работают европейская и российская театральные модели. Начиная работу над новым спектаклем, мы набираем актеров. На каждую постановку мы подписываем с актером контракт. Есть актеры, которые сотрудничают с нами, начиная с первых спектаклей. С другой стороны, в каждом новом спектакле, как правило, участвуют новые актеры. Сейчас в “Короле Лире” я работаю с пятью новыми актерами. Зрители смогут увидеть новых актеров и встретиться со старыми знакомыми. Но принцип остается неизменным: актеры собираются на конкретный спектакль, играют его, а потом расходятся. Поэтому репертуарный театр здесь невозможен.
– В чем, по-вашему, состоит сегодня угроза драматическому театру?
– Люди интересуются спортом, компьютерами, новыми технологиями, их все труднее становится привлечь в театр, где думают, размышляют, анализируют… Угрозой является само время и, конечно, огромная конкуренция. В Чикаго столько прекрасных театров! Это подстегивает нас, заставляет нас всегда быть в форме. Чикаго – один из величайших театральных городов мира. Это – уникальное место, где первым вопросом при создании театра не становится финансовый.
– В отличие от Нью-Йорка?
– В Нью-Йорке все по-другому, там все гораздо дороже. А дороже еще не значит лучше. Просто за все приходится больше платить. Театры в Чикаго существуют не только для богатых, а для всех жителей города. Купить билеты в наш театр может позволить себе представитель среднего класса. Студенты могут наслаждаться нашими спектаклями за двадцать долларов. Мы делаем спектакли для всей семьи. На мюзикле “Seussical” у нас была мама с шестимесячным ребенком. Театры Чикаго продают билеты по разумным ценам, режиссеры могут позволить себе экспериментировать, рисковать… В Чикаго можно себе позволить провалиться, а в Нью-Йорке надо быть осторожнее.
– Что означает для вас театр?
– Призвание. С помощью театра мне хочется сделать мир лучше. Я обожаю театр. Для меня театр – лучшее, что есть на свете!
– Все меньше дней остается перед премьерой “Короля Лира”. Волнуетесь?
– Еще как! Я волнуюсь перед первой репетицией, перед первыми показами, перед премьерой… Нервничаю всю жизнь. Но я – счастливый человек. Я занимаюсь любимым делом, никогда не оглядываюсь назад и смотрю в будущее.
– Желаю вам удачи на премьере!
– Спасибо. Если позволите, я бы хотела через вашу газету обратиться к огромной русскоязычной аудитории Чикаго и пригородов. Дорогие друзья! Я знаю, вы очень активны в Чикаго. Вы любите театр, искусство, культуру. Приходите к нам в Шекспировский театр! Приходите в дом Шекспира, в НАШ дом! Мы сделаем все, чтобы вас не разочаровать!
Nota bene! Абонементы и одиночные билеты на все спектакли будущего сезона Chicago Shakespeare Theater можно заказать на сайте http://www.chicagoshakes.com/, по телефону 312-595-5600 или в кассе театра по адресу: 800 East Grand Avenue, Chicago, IL 60611.
.
Сергей Элькин
http://sergeyelkin.livejournal.com/
На фото: Чикагский шекспировский театр. Фото – Джеймс Стайнкемп
