16 ноября 2015 года в Gershwin Theatre на Бродвее состоялась 43-я ежегодная церемония представления новых героев Зала театральной славы США (The Theater Hall of Fame). Среди них – художественный руководитель чикагского Goodman Theatre Роберт Фоллс (Robert Falls). Бронзовая табличка с написанными золотыми буквами именем и фамилией режиссера говорит о его выдающихся достижениях в развитии американского театра (Lifetime Achievement in American Theater).
Зал театральной славы был открыт в Gershwin Theatre на Бродвее в 1972 году. Его основателями считаются Эрл Блэквелл, Джеймс Недерландер, Джерард Острейхер и Арнольд Вейссбергер. Первых членов Зала славы общей численностью двадцать три человека выбрали в октябре 1972 года. Попасть в Зал театральной славы может человек, проработавший как минимум четверть века в американских театрах и участвовавший как минимум в пяти крупных постановках. За новых лауреатов имеют право голосовать все члены Зала театральной славы и Ассоциации американских театральных критиков. Кроме Роберта Фоллса, новыми членами Зала славы стали драматург Тони Кушнер (Tony Kushner), писательница Линн Аренс (Lynn Ahrens), композитор Стивен Флаэрти (Stephen Flaherty), режиссер и сценаристка Джули Тэймор (Julie Taymor) – она известна нам по постановке оперы “Волшебная флейта” в Метрополитен-опере, с трансляции которой началась серия “Live in HD”, актер Стейси Кич (Stacy Keach) – он играл Короля Лира в инсценировке Фоллса 2006 года в Goodman Theatre, специалист по световым эффектам Кен Биллингтон (Ken Billington), импресарио Мерл Дебаски (Merle Debuskey) и умерший в июле этого года актер и режиссер Роджер Рис (Roger Rees).
Мне неоднократно доводилось встречаться с Фоллсом, дважды я делал с ним развернутые интервью. Используя фрагменты из этих интервью, я бы хотел вспомнить наиболее яркие страницы жизни и творчества режиссера.
До тринадцати лет Роберт Фоллс жил в крохотном городке Эшланд (Ashland) в трех часах езды от Чикаго, потом семья переехала в Чикаго. В семье не было актеров. Режиссер вспоминает: “Я родился и вырос в фермерской семье. Свобода, свежий воздух, общение с животными, игры… – вот что я помню из своего детства. Еще не видя театра как такового, я собирал друзей и придумывал разные театральные представления. Я с детства интересовался театром. Первые театральные впечатления связаны с моим отцом. Папа участвовал в самодеятельном спектакле, посвященном столетию городка. По ходу спектакля ему надо было скрутить трубку и изобразить курильщика, а сам он курильщиком не был. Этот простой этюд до сих пор стоит у меня перед глазами. Поскольку мой отец родом из Нью-Йорка, я в детстве ездил туда и смотрел театральные представления”. Фоллс закончил драматургическое и режиссерское отделения Иллинойского университета (Урбана-Шампейн). Он с благодарностью вспоминает педагога по актерскому мастерству Эдварда Кей-Мартина: “Он в наибольшей степени повлиял на меня. Я стал режиссером благодаря пониманию актерской игры, которому я научился у него”.
Свою режиссерскую жизнь Фоллс начал с маленького театра на улице Хавард “Wisdom Bridge Theatre”. Он был очень известен в семидесятых – начале восьмидесятых годов XX века. Фоллс руководил этим театром с 1977 по 1985 годы. С 1986 году творческая жизнь Фоллса связана с Goodman Theatre. Почти тридцать лет во главе одного театра – для Америки этот срок кажется нереальным! В этом отношении “долгожителя” Фоллса можно сравнить с великими представителями русской театральной школы.
Я спросил у режиссера, какие из его постановок он считает наиболее удачными. “Среди моих самых любимых спектаклей – постановки с Брайаном Деннехи. Самая известная – “Смерть коммивояжера” Артура Миллера. Спектакль прошел на Бродвее в 1999 году и завоевал премию “Тони” за лучшую постановку года. Я вспоминаю “Долгий день уходит в ночь” Юджина О’Нила. Этот спектакль также получил “Тони” за лучшую постановку года. Я очень люблю спектакль “Три сестры”, который я сделал более пятнадцати лет назад. Пьеса Чехова – одна из лучших пьес, над которыми я когда-либо работал. Запоминающейся получилась адаптация пьесы Ибсена “Кукольный дом”, показанная в Линкольн-парке”.
Всего бродвейские постановки Фоллса “Смерть комивояжера” и “Долгий день уходит в ночь” получили семь премий “Тони” и три Drama Desk Awards. В постановке Фоллса на сцене Goodman Theatre шли пьесы Г.Ибсена, А.Стринберга, пьесы современных драматургов. Из недавних постановок отмечу спектакли “Красное” по пьесе Дж.Логана и “Продавец льда грядет” по пьесе Ю.О’Нила (шесть Jeff Awards, включая премии за лучшие постановку и режиссуру). Фоллс говорит: „Моя миссия режиссера состоит в том, чтобы смотреть на классические произведения свежим взглядом и относиться к ним так, как будто они написаны вчера, а с молодыми драматургами работать, как с классиками завтрашнего дня. Я считаю, что постановки современной драматургии – задача любого театра. Московский художественный театр открыл миру Чехова, и каждый современный театр должен искать своих собственных “чеховых”. Мы должны поощрять молодых драматургов, которые пишут о нашем времени. Я пытаюсь открывать новые талантливые имена и делать их пьесы краеугольным камнем эстетики Goodman Theatre как современного американского театра“.
На репетициях Фоллс далек от диктаторских методов. Он находится в постоянной связи с художником, сотрудничает с актерами, обсуждает с ними контуры будущего спектакля. Режиссер говорит: “Актеры должны доверять мне, а я – актерам. Я знаю в общем, как будет выглядеть спектакль, как он будет поставлен, но окончательный вариант не всегда совпадает с моими проектами. Когда я был моложе, я был гораздо более авторитарным режиссером. Только так, как я хочу, только так, как я вижу… По мере приобретения опыта я убедился, что могу позволить многому происходить в репетиционной комнате. Даже тому, чего я не ожидал. Это не значит, что я все приму, но я все готов попробовать. Сейчас я могу начать репетицию, не зная ответов на все вопросы. Я знаю многое о будущем спектакле, знаю направление, в котором он должен пойти, а все остальное – это обсуждения и репетиции. Очень часто бывали ситуации, когда я не знал, что будет происходить в следующий момент, и решения принимались спонтанно”.
В январе 2013 года Роберт Фоллс находился в Москве. Он участвовал в мероприятиях, посвященных стопятидесятилетию со дня рождения К.С.Станиславского, в том числе – в международной научной конференции “Станиславский и мировой театр”. Роберт Фоллс выступил на конференции с речью и был награжден премией Саввы Морозова. В беседе со мной режиссер рассказал о своей поездке в Москву и связях с русским театром: “Я был одним из четырех представителей США на этой конференции и единственным среди них режиссером. Последние пять-шесть лет я очень серьезно занимаюсь изучением творчества Станиславского. В Москве у меня состоялись интересные беседы с Олегом Табаковым и Анатолием Смелянским, я видел уникальные записи Станиславского, не переведенные на английский язык. На конференции я услышал выступления театральных деятелей со всего мира, находящихся под влиянием теоретика, педагога, актера, режиссера, сто пятнадцать лет назад создавшего Московский художественный театр… Уроки Станиславского я использую на каждой репетиции. Он привнес в театр реализм и то, что мы называем “правдой жизни”. Во время выступления в Москве я говорил о первых гастролях труппы МХТ в США в сезоне 1922-23 годов. Эти гастроли оказали глубокое влияние на американских актеров, режиссеров, педагогов. То, что мы видим ежедневно в кино, на телевидении – сама американская манера игры вышла из Станиславского в смысле погружения в характер героев, использования эмоциональной памяти и системного построения роли. Мы – наследники системы Станиславского в гораздо большей степени, чем театры Великобритании, Германии, Франции. Станиславский – тот человек, который создал театральную базу, которую мы все должны знать. Это как джазовая импровизация на фортепиано: чтобы по-настоящему хорошо играть джаз, надо знать основы классической музыки”.
Роберт Фоллс впервые приехал в Россию в 1985 году. Тогда же он встретился с Львом Додиным. Фоллс говорит: “Работы Додина в Малом драматическом театре изменили мою жизнь как режиссера, изменили мое понимание театра. Я испытал влияние и других великих театральных режиссеров, таких, как Питер Брук и Ингмар Бергман. Можно назвать сотни имен, но эти три имени – в первом ряду. В середине восьмидесятых Малый драматический театр не был официально признан и обласкан властью, как другие театры в Москве и Санкт-Петербурге. Я приложил немало усилий, чтобы показать спектакли Додина в Америке и Лондоне. Я еще дважды ездил на его спектакли: в 1987 и 1989 годах. В Москве я видел прекрасные спектакли Эфроса, Любимова. Спустя годы, когда я готовился к постановке “Чайки”, я несколько раз приезжал в Москву, встречался с российскими режиссерами, смотрел их работы. В последний приезд видел работы Кама Гинкаса и Юрия Бутусова. Я интересовался и продолжаю интересоваться русским театром”. В последний приезд в Россию Фоллс получил приглашение от Олега Табакова поставить спектакль в МХТ. “Мы не можем найти подходящее время. Пока я не могу себе позволить долго находиться в Москве, но в будущем, надеюсь, найду такую возможность.”
С русской театральной школой Роберта Фоллса роднит тщательность репетиционного процесса. Перед выходом на сцену у него всегда есть застольный период, на который он тратит больше времени, чем большинство американских режиссеров. Он говорит: “Я всегда чувствовал себя ближе к “стае” русских и европейских режиссеров. Конечно, у меня нет такого количества времени, я не могу себе позволить тратить так много времени на работу с текстом, как делают это русские и немецкие режиссеры. Репетиционный период составляет у меня шесть-восемь недель, но это почти вдвое больше, чем у многих американских режиссеров”.
От большинства других американских режиссеров Роберта Фоллса отличает интерес к театру других стран. Режиссер убежден: “Мир становится гораздо ближе, и мы все становимся гораздо ближе друг к другу. Мы зависим друг от друга, мы должны защищать друг друга. Я надеюсь, что театр по-прежнему будет служить местом единения людей. Я убежден, что люди всего мира испытывают потребность в театре, и с воодушевлением смотрю в будущее. Для меня театр играет такую же роль, какую для многих людей играет религия. Я рассматриваю театр как святое место, необходимое каждому. Люди приходят в театр, как в церковь, синагогу, мечеть. Как и в древние времена, люди приходят в театр увидеть Историю, Сказку, Притчу, увидеть Жизнь. С древних времен театр всегда являлся частью культуры, и сегодня мы продолжаем эту традицию“.
Роберт Фоллс охотно рассказывает о своей семье: “Я женился поздно, почти в сорок лет. В сорок два родился мой первый ребенок. Сегодня мне шестьдесят один год, и у меня трое детей. Я стараюсь открыть перед ними все источники художественной жизни Чикаго: музыку, танец, театр, живопись. У меня великолепная молодая семья, и это заставляет меня в моем возрасте оставаться молодым”. А вот мой последний вопрос о том, в каком направлении будет развиваться театр в будущем, заставил режиссера задуматься. “Я не знаю. Я думаю, что театр сегодня не намного изменился со времен театра Чехова, Шекспира, Пушкина, Мольера, Стриндберга или Древней Греции. Мы по-прежнему играем для зрителей, мы по-прежнему видим их глаза и общаемся с ними напрямую, без посредников. Сейчас столько возможностей для общения, столько новых технологий, но при этом театр остается важной частью культурной жизни. Каждое новое поколение провозглашает смерть театра. Газеты, радио, телевидение, кино, Интернет – театр не убило ничего и, надеюсь, смерть ему не грозит. В веке новых технологий что-то важное остается неизменным. Я думаю, что театр будет использовать новейшие достижения прогресса, но в глубине души он останется тем же театром, который был тысячи лет назад“.
На недавней пресс-конференции было объявлено о новом крупном проекте Фоллса – шестичасовой адаптации романа Роберта Боланьо “2666”. Премьера спектакля намечена на февраль 2016 года. В дальнейших планах режиссера – постановка спектакля по новой пьесе Ребекки Гилман “Soups, Stews, and Casseroles: 1976”. Это – пятая пьеса финалиста Пулитцеровской премии, американского драматурга Ребекки Гилман, которую ставит Роберт Фоллс. До этого были “Blue Surge” (2001 год), “Кукольный дом” (“Dollhouse”, 2005 год, современная интерпретация классической пьесы Г.Ибсена), “Настоящая история наводнения в Джонстауне” (“A True History of the Johnstown Flood”, 2010 год), “Луна Гейл” (“Luna Gale”, 2014 год). Режиссер говорит, что работал со многими драматургами, но больше всего ему нравятся пьесы Гилман: “Ребекка умеет нащупать пульс времени, рассказать ярким театральным языком о самых важных проблемах американского общества”. Всего в Goodman Theatre ставились восемь пьес Гилман. Шесть из них были мировыми премьерами, пять – специально написаны для этого театра. Особенным успехом пользовались спектакли “Испытание” (“Spinning Into Butter”, 1999 год) о проблемах расизма и политкорректности и “Парень находит девушку” (“Boy Gets Girl”, 2000 год) о насилии по отношению к женщинам. Премьера спектакля по новой пьесе Гилман состоится в мае 2016 года.
Мне хочется поздравить Роберта Фоллса с высокой наградой – членством в Зале театральной славы США – и пожелать ему еще долго сохранять юношеский задор, оптимизм, энергию. Новых спектаклей и радости творчества, мистер Режиссер!
Сергей Элькин
