“Будущее не предопределено. За него идет битва. И даже если на каком-то историческом витке мы проигрываем, она продолжается.
Мы не можем знать, сколь глубок и долог будет очередной провал в прошлое. Но мы можем и должны понять, почему у людей не хватило сил его избежать. Почему были размыты границы между добром и злом, утрачены «чувство зла» и способность ему противостоять. Эта способность должна быть восстановлена и сохранена. Она может опираться только на веру в мир, в котором хищники не будут хозяевами. В котором у людей вообще не будет хозяев. И если ты меня читаешь, ты и есть Сопротивление.
Твой папа“.
Это письмо героического Александра Скобова дочери из Российской тюрьмы. Прокурор вчера запросил для него 18 лет строгого (пыточного) режима.
А вот его речь в суде.
В мире дипломатических танцев, переворачивания смыслов, попыток сознательного стирания границ добра и зла, в страшном оруэлловском зазеркалье , отраженном теперь и через Атлантику, эти слова должны звучать как можно громче.
Именно они, а не беготня по Берлину, трогательные антивоенные вирши, жалкие подмены и журналистские манипуляции «окопной правдой» войдут в историю.
Вот эта речь:
«(…).Моё дело принципиально отличается от (…) от многочисленных дел в отношении людей, ограничивавшихся выражением морального осуждения российской агрессии против Украины.
Моё дело вообще не про свободу слова, её ограничения и злоупотребления этими ограничениями. Моё дело — про право гражданина в стране, ведущей несправедливую, агрессивную захватническую войну, целиком и полностью встать на сторону жертвы агрессии. Право и долг гражданина в стране, ведущей такую войну.
Это право относится к категории естественных, потому что оно, в принципе, не может регулироваться юридическими нормами.
Любое воюющее государство рассматривает переход на сторону своего вооружённого противника как госизмену. А агрессор никогда не признаёт себя агрессором и называет свой разбой самозащитой, самообороной. Можно ли доказать юридически агрессору, что он агрессор? Конечно, нет.
Но нацистская диктатура Путина — агрессор особого рода. Законодательно объявив войну «невойной», она рассматривает любое вооружённое противодействие своей агрессии как террористическое. Она вообще не признаёт существование законного правосубъектного вооружённого противника.
Обязательные сводки российского командования упорно именуют военнослужащих украинской армии боевиками. Это имеет какое-то отношение к праву? Конечно, нет. Но война, в принципе, не совместима с правом. По своей природе, право — это ограничение насилия, а война — насилие без ограничений. Когда говорят пушки, право молчит.
Моё дело — это дело о моём участии в вооружённом противодействии российской агрессии, пусть и только в качестве пропагандиста. Целью всех моих выступлений было и является добиться кардинального расширения военной помощи Украине, вплоть до прямого участия вооружённых сил стран НАТО в боевых действиях против российской армии. Ради этой цели я отказался от эмиграции и сознательно пошёл в тюрьму. Отсюда мои слова звучат громче и больше весят.(…)
Кроме того, следствию было известно, что я передавал свои личные денежные средства на летальное оружие для украинской армии и публично призывал других следовать моему примеру. (…)
Даже среди людей, морально осуждающих российскую агрессию и рискующих сесть из-за этого в тюрьму и идущих за эту в тюрьму, находится не так много тех, кто решается целиком и полностью прямо встать на сторону жертвы агрессии.
Диктатура боится, что их станет больше, боится примеров. Поэтому у неё был свой интерес не давать лишнего усиления моему голосу
(…)
моё дело не может рассматриваться вне контекста идущей войны, оно часть этой войны. И попытки моих адвокатов разговаривать на языке права с властями агрессора лишь еще раз иллюстрируют: когда говорят пушки, право молчит.
Моё дело не про свободу слова. На этой войне слово — это тоже оружие, которое тоже убивает.
Украинцы пишут моё имя на снарядах, уничтожающих путинское отребье, вторгшееся на их землю.
Смерть российско-фашистским захватчикам, смерть Путину, новому Гитлеру, убийце и подлецу! Слава Украине, героям слава! У меня всё.»
PS приговор Скобову: 16 лет. равносилен смертному, если международное сообщество не предпримет все усилия для обмена.
Автор: Katia Margolis
